Убийца внутри меня - Страница 16

Хендрикс равнодушно кивнул.

— Очень интересно. Мы на месте, Боб.

Шериф Мейплз съехал с шоссе и припарковался на обочине. Мы вылезли из машины, и Хендрикс, дернув головой, указал на заросшую сорняками дорогу, ведущую к ферме Бранч, а потом повернулся и посмотрел на меня.

— Форд, вы видите там след? Вам известно, от чего он?

— Ну, наверное, — ответил я, — от спущенного колеса.

— Вы признаете это? Вы допускаете, что остался бы именно такой след, если бы у вас действительно было спущено колесо?

Я сдвинул «стетсон» на затылок и почесал темечко. Потом свел брови на переносице и взглянул на Боба.

— Вообще-то, ребята, я не совсем понимаю, к чему вы ведете, — сказал я. — В чем дело, Боб?

Естественно, я все понимал. Я видел, что сделал страшную ошибку. Я понял это, как только увидел в траве след от колеса. У меня уже был готов ответ, однако я должен был выждать, прежде чем выдавать его. Я должен создать видимость, что меня легко сбить с толку.

— Это дело ведет Говард, — сказал шериф. — Думаю, тебе лучше ответить ему, Лу.

— Ладно, — пожал я плечами. — Я уже ответил. Такой след оставляет спущенное колесо.

— Вам известно, — медленно проговорил Хендрикс, — когда был оставлен этот след?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил я. — Знаю только, что это след не от моей машины.

— Ах ты, чертов лж… Э? — У Хендрикса отвисла челюсть, и он выглядел ужасно глупо. — Н-но…

— Когда я сворачивал с дороги, колесо было целым.

— Эй, подождите минутку! Вы…

— Может, лучше тебе подождать, — вмешался шериф Боб. — Что-то не помню, чтобы Лу говорил нам, что его колесо спустило здесь, на Деррик-Род. Не помню, чтобы он говорил что-нибудь в этом роде.

— Если я и говорил это, — сказал я, — то наверняка имел в виду другое. Я знаю, что проколол колесо. Я почувствовал, как машина загуляла. Но я свернул с дороги до того, как колесо спустило полностью.

Боб кивнул и посмотрел на Хендрикса. Окружной прокурор вдруг принялся суетливо раскуривать сигарету. Не знаю, что было краснее: его физиономия или восходящее солнце.

Я снова почесал темечко.

— Думаю, — сказал я, — это не мое дело. Но я очень надеюсь, что вы, ребята, не до конца сжевали хорошую покрышку, когда делали этот след.

У Хендрикса зашевелились губы. У Боба заблестели глаза. Где-то вдалеке, примерно в трех-четырех милях, заурчал буровой насос. Внезапно шериф запыхтел, закашлялся и разразился громовым хохотом.

— Ха-ха-ха! — рокотал он. — Будь я проклят, Говард, если это не лучшая… ха-ха-ха…

Вслед за ним начал смеяться и Хендрикс. Сначала сдержанно, напряженно, а потом откровенно, во всю мощь легких. Я стоял и смотрел на них, озадаченно улыбаясь, как будто хотел присоединиться к их веселью, но не понимал, в чем его причина.

Сейчас я уже радовался тому, что совершил ту чертову ошибку. Когда брошенная петля соскальзывает с жертвы, в следующий раз человек действует более осторожно.

Хендрикс хлопнул меня по спине.

— Какой же я дурак, Лу. Надо было действовать хитрее.

— Эй, — сказал я, притворившись, будто меня наконец-то осенило, — неужели вы думали, что я…

— Естественно, нет, — сердечно заверил меня Боб. — Ничего подобного.

— Просто это было то, в чем требовалось разобраться, — пояснил Хендрикс. — Нам нужен был ответ на этот вопрос. Кстати, вчера вечером вы с Конвеем беседовали недолго, верно?

— Верно, — подтвердил я. — Мне казалось, что время для беседы было неподходящее.

— Я разговаривал с ним, Боб, да. Вернее, он поговорил с нами. Он рвет и мечет. Эта женщина — как ее зовут, Лейкленд? — в плохом состоянии. Врачи сомневаются, что она придет в сознание. Конвею вряд ли удастся свалить вину на нее, и он будет пытаться найти кого-нибудь на роль козла отпущения. Он будет хвататься за соломинку. Поэтому мы должны отвлечь его внимание чем-то — э-э — особенным.

— Послушайте, — сказал я, — да ведь любому видно, что случилось. Элмер был пьян, попытался «наехать» на нее, и…

— Конечно. Но Конвей не хочет признавать этого. И не признает.

На обратном пути в город мы все ехали на переднем сиденье. Я оказался в середине, зажатый между шерифом и Хендриксом. Внезапно в голову пришла безумная мысль: а вдруг мне так и не удалось обвести их вокруг пальца? А вдруг они просто играют спектакль, как и я? А вдруг именно поэтому они посадили меня посередине, чтобы я не мог выпрыгнуть из машины?

Естественно, мысль была безумной, и она через минуту исчезла. Однако я все же успел испугаться и не сразу пришел в себя.

— Что дрожишь? Нервничаешь? — спросил Боб.

— Просто желудок сводит от голода, — усмехнулся я. — Последний раз я ел вчера после полудня.

— Я бы тоже не отказался что-нибудь укусить, — согласился со мной Боб. — А ты, Говард?

— Неплохая идея. Только давайте сначала остановимся у здания суда, ладно?

— Да ну, — сказал Боб. — Мы сразу едем есть и засядем там надолго. Можешь позвонить из ресторана. Кстати, позвони и в мой офис.

Слух о том, что произошло, распространился по всему городу, и когда мы остановились у ресторана, люди оглядывались на нас и перешептывались. Я имею в виду, что оглядывались и перешептывались приезжие — нефтяники и все в таком роде. Старожилы лишь кивали и продолжали заниматься своими делами.

Хендрикс задержался, чтобы поговорить по телефону, а мы с Бобом устроились в кабинке. Мы заказали яичницу с ветчиной для всех. Вскоре пришел Хендрикс.

— Этот Конвей! — раздраженно сказал он, усаживаясь напротив нас. — Теперь он хочет переправить эту женщину в Форт-Уорт. Утверждает, что здесь она не получает должного медицинского ухода.